Вы все, конечно, были "правильные" и послушные, до совершеннолетия сидели дома, играли в куклы и старательно учились и так далее, а я лично в возрасте между 16 и 17 годами активно экспериментировала с алкоголем. И дни (а порой недели) пролетали как-то незаметно. Вот, вроде, сидишь на лекциях, вот, вроде, в библиотеку идешь, а потом РАЗ – и уже проснулся на какой-то "вписке" или в поезде в другой город или на чьей-то далекой даче или вообще с мечом/щитом/гитарой на штурме крепости, и как оно так завертелось, не сразу сообразишь. Вроде, вот только сидели на Патриарших на той самой лавочке, и пива было совсем немного, только в знак уважения к канону – и вдруг...
Однажды, помню, вынырнув из дурмана, я обнаружила себя на кладбище. Я нараспев декламировала Анненского, патетически взмахивая руками. Мне внимала толпа более тридцати человек – ни единого знакомого лица, и все сильно старше.
– Ээээ, – сказала я, оборвав стихотворение на полуслове.
Через пару минут переговоров с толпой я выяснила, что уже несколько часов они ходят за мной по Ваганьковскому кладбищу, слушают стихи и ждут, когда я найду могилу Анненского, ибо я сказала, что найти его могилу – наша миссия.
– Да мы же в Москве, – заорала я, – а могила под Питером.
– Ты сказала, что Гумилев с Ахматовой могилу нашли, значит, и мы найдем, – сообщили из толпы.
Откуда-то сзади послышался шепот:
– А кто эти Гумилев с Ахматовой-то? Может, пусть бы она у них и спросила, где они ту могилу нашли, а то до ночи таскаться будем по кладбищу.
Нелегко быстро смыться от трех десятков человек, но я сделала это просто идеально.