Для многих белорусов российская столица стала тем местом, где сбываются мечты и можно заработать большие деньги. Немало наших соотечественников покинуло Беларусь в погоне за длинным рублем. Однако сегодняшние герои поступили с точностью до наоборот. Более высокой московской зарплате они предпочли спокойную и безопасную жизнь в Минске. Почему они сделали такой выбор и что их привлекает в нашей стране, выяснял корреспондент Onliner.by.
Иван Ермаков и его жена Стелла Чиркова родились и выросли в Москве, но три года назад переехали в Минск. Сначала приехал Иван, устроился на новом месте, а три месяца назад и Стелла оставила московскую работу, чтобы перебраться к семье. У них двое детей, позитивное отношение к жизни и уверенность в том, что на сегодня Беларусь — идеальное место для жизни, если не учитывать климат. Они поддерживают руководство Беларуси в отношении вектора развития нашей страны и не жалеют о том, что покинули Москву.
Иван работает специалистом по организации международных автомобильных перевозок в крупной белорусской транспортной компании. Стелла уже в январе нового года станет ведущей программ о культуре на одном из главных государственных телеканалов Беларуси.
— Иван, Стелла, что подвигло вас на такие серьезные изменения в жизни, как переезд, да к тому же из Москвы в Минск?
Иван Ермаков: Ответ на этот вопрос на самом деле простой. Если Москву отмыть, гастарбайтеров отправить домой, архитектуру поправить, преступность снизить — получится Минск. Другими словами, нормальный столичный город, в котором интересно жить. Здесь ребенка можно спокойно отпустить одного на улицу — он без проблем доберется до нужного места и вернется домой.
— А как же рассказы белорусов о том, что в Минске (да и в общем в стране) приличных денег не заработать?
Иван Ермаков: Здесь нужно быть очень внимательным и проводить объективное сравнение, а не просто смотреть на суммы зарплат в Москве и Минске. Когда, например, говорят, что в Москве зарплаты по $3—4 тыс., во-первых, надо смотреть, у кого, а во-вторых, на что их тратят.
У нас в Москве тоже были высокие по местным меркам зарплаты, но расходы, которые мы несли, приводили в итоге к тому, что количество благ, полученных на московскую зарплату, оказывалось значительно меньше количества благ, которые можно получить в Минске на минскую зарплату.
В Минске — при желании и готовности работать — можно зарабатывать приличные деньги. Например, в нашей сфере зарплаты даже рядовых сотрудников значительно превышают среднюю по стране.
Стелла Чиркова: У нас много знакомых белорусов в IT-сфере, которые тоже зарабатывают хорошие деньги. И в моей отрасли — в издательском бизнесе — есть возможности.
— Сколько вы зарабатывали в Москве и сколько зарабатываете здесь в Минске?
Иван Ермаков: До отъезда из Москвы моя зарплата составляла около $3000. В Минске я начал работать за $1000, но уже после испытательного срока стал зарабатывать больше $2000.
Стелла Чиркова: В Москве я зарабатывала больше $5000 только на основном месте работы. Здесь на новом месте обещают оклад $300 — это за полставки, плюс гонорары, сумма которых сейчас согласовывается. Еще столько же каждый месяц мне приносят публикации в белорусских СМИ. И еще столько же — публикации в российских. В общем, не жалуюсь. И иду на белорусское телевидение не за деньгами (гораздо больше можно заработать в частных издательствах), я иду за идеей. За возможностью проявить себя на новом поприще, работать на государство, которое я уважаю. Мне это действительно интересно.
— Что мешает белорусам зарабатывать больше, чем средняя зарплата по стране?
Иван Ермаков: Кругозор и отсутствие желания учиться. Они довольно часто занимают какой-то свой уровень, например менеджера, и все — дальше какого-либо движения нет, и нет даже потребности прыгнуть на уровень выше.
Стелла Чиркова: Есть еще такая особенность белорусов, что они мыслят прямо и линейно. Например, дизайнеру сказали, что нужно теперь верстать не в Corel, а в InDesign, и только тогда он начнет учиться работать в новой программе. Или маркетолог нашла вакансию с новыми требованиями и решила, что да — нужно переучиваться.
Другими словами, работники самосовершенствуются только тогда, когда видят свет прямо перед собой. Именно это и мешает, потому что, во-первых, впопыхах за короткое время трудно чему-то новому научиться, а во-вторых, это обучение сугубо прикладное. Очень мало кто получает удовольствие от получения новых знаний, которые прямо в данный момент особо не нужны, но могут пригодиться в будущем.
— Существует также мнение, что белорусских специалистов в России ждут чуть ли не с распростертыми объятиями. Что вы думаете по этому поводу?
Иван Ермаков: В некоторых сферах высококвалифицированные специалисты действительно очень ценятся в России. Например, сейчас востребованы операторы башенных кранов, и многие белорусы едут на заработки. Но нужно понимать, что там они отрабатывают свои деньги по полной программе. И их работа больше походит на вахту, когда работник максимально выкладывается, забыв об отдыхе, развлечениях, нормальном питании и заботе о здоровье.
Стелла Чиркова: Я сама три года жила между Москвой и Минском, каждую неделю прилетая к семье на выходные, чтобы в понедельник утром ехать с вокзала в офис. Накапливается усталость, не успеваешь ничего, кроме работы, ничего не радует.
На тему найма белорусских специалистов в России: лично я не вижу в этом смысла.
Приведу пример. В Москве я возглавляла одно из крупных издательств. Появляется, допустим, вакансия журналиста на $500—600 в месяц. Есть варианты: либо принять на работу москвича, либо выписать журналиста из Беларуси. Я прекрасно понимаю, что у местного, пусть он студент или выпускник, много существенных преимуществ: так или иначе решен жилищный вопрос, человек хорошо знает город, у него есть связи, есть понимание специфики. И, раз соискатель соглашается на небольшую зарплату, значит, видит другие преимущества: красивую строчку в резюме, полезный «бартер», расширение круга общения и так далее.
А что белорус? Белорус схватится за вакансию, лишь бы «зацепиться». На эти деньги в Москве он будет попросту выживать, отдавая большую часть зарплаты за весьма убогое дешевое жилье типа комнаты в коммуналке или общежитии, ему придется экономить на транспорте, связи, продуктах, развлечениях. Когда человек занят выживанием — ему не до настоящего творчества и любви к работе. К тому же нужно еще научиться ориентироваться в городе, завести знакомства и войти в нужный ритм.
Ответ на вопрос, от кого больше пользы, а от кого — проблем, думаю, очевиден. У меня работали исключительно москвичи: от главных редакторов журналов до курьеров и стендистов.
— Какие-то проблемы с трудоустройством в нашей стране у вас возникали?
Иван Ермаков: Первое время, когда приехал, было очень сложно получить хоть какую-то работу из-за устоявшихся шаблонов. Вроде мозгами понимают: специалист нужный, резюме хорошее, диплом красивый, — но ищут какой-то подвох, так как в голове у работодателя крутится: «Какого черта ты сюда приехал? Здесь же все плохо».
В этом плане мне повезло, что на первую работу в Минске меня взял сербский инвестор без убеждения в том, что в Беларуси все плохо. В этой компании работало много сербов, так что еще один иностранец их не удивил. Однако начинать пришлось с должности обычного инженера. Но уже через два месяца я стал заместителем директора по организации управления в группе компаний, а затем меня назначили уже директором одной из этих компаний.
Правда, после того как я вывел компанию на солидный уровень, мне сказали «спасибо, в ваших услугах больше не нуждаемся», назначив на эту должность серба.
Стелла Чиркова: У меня схожая ситуация. Когда устраивалась на белорусское телевидение, в отделе кадров после оформления всех документов у меня спросили: «Вы чего сюда приехали? У вас же там так хорошо». То есть здесь укоренился миф о «кисельных берегах» в Москве.
— А есть ли в работе какие-то моменты, кардинально отличающиеся от того, к чему привыкли в Москве?
Иван Ермаков: Есть, конечно, отдельные вещи, которые просто выводят из себя. Например, узость и зашоренность некоторых белорусов в работе. Люди забиты и сосредоточены только на своей специализации. То есть думать может только начальник, а кроме него никому это не позволено в принципе.
— На ваш взгляд, это позиция рядовых сотрудников или установка, навязываемая сверху?
Иван Ермаков: Этот процесс идет с обеих сторон. Приведу пример. Есть компания, в которой требуется найти решение проблемы, мешающей работать почти всем сотрудникам. Но этим занимается очень немногочисленная группа людей, несмотря на то, что есть десятки менеджеров компании, которые должны быть кровно заинтересованы в этом решении. Ведь эта проблема каждый день мешает им зарабатывать больше денег.
При этом в «личке» или в курилке они могут высказывать свои мнения и критиковать предложения руководства, но публично отстоять эту позицию — нет. «Моя хата с краю и до свидания» — вот их отношение. Вот такая «партизанская» особенность белорусов, с которой часто приходилось сталкиваться.
— Сколько, по-вашему, нужно зарабатывать в Минске для комфортной жизни?
Иван Ермаков: Если есть жилье и не надо тратить деньги на его съем, то, думаю, миллионов 6 на человека в месяц надо, или 24 миллиона на семью из четырех человек.
Стелла Чиркова: На ту сумму, что назвал Иван, можно обеспечить себе очень комфортный уровень жизни. В Москве нам бы такой не «светил» еще долгое время.
Иван Ермаков: Для сравнения могу сказать, что чтобы жить в Москве так, как сейчас мы живем здесь (снимая коттедж и не отказывая себе в необходимых вещах и продуктах), понадобилось бы не меньше $20 тыс. в месяц.
— Задумываетесь ли вы о покупке своего жилья в Минске?
Иван Ермаков: Мы думали купить здесь небольшую «двушку», чтобы была какая-то своя площадь на всякий случай — вдруг вид на жительство захотим получить, для него требуются квадратные метры. Что касается серьезного жилья — дома или большой квартиры, — покупать его нет смысла, так как неизвестно, где окажется следующее место работы. Одно дело ездить 10 км до рабочего места, совсем другое — на противоположный конец города. Намного проще «переснять» жилье поближе к работе.
Стелла Чиркова: К слову говоря, я давно заметила одну чисто белорусскую заморочку, которая называется «свои стены». Например, в Москве, если у человека есть комната в коммуналке или небольшая «однушка» досталась по наследству, он ее сдает, доплачивает нужную сумму и с семьей переезжает в комфортное жилье. А если ничего своего нет — просто живет десятки лет на съемных квартирах, переезжая по мере роста семьи и благосостояния в более просторные и удобные. В Беларуси это почему-то называется «платить чужому дяде». Принцип такой: лучше три поколения будут тесниться в крошечной квартирке и гордиться тем, что ни копейки не тратится на аренду. Такой подход всегда вызывал во мне удивление. Радоваться тому, что экономишь бумажки на своем же удобстве, — это другой образ жизни.
— Иван, вы довольно много проработали на руководящих должностях. Основываясь на вашем опыте, как часто белорусы проявляют инициативу в работе?
Иван Ермаков: Никогда или практически никогда. Чтобы белорус проявил инициативу, его надо очень хорошенько прижать. Или должна возникнуть ситуация, из которой можно выйти, только проявив инициативу.
Приведу пример. Вагоностроительный завод, где мне довелось почти год поработать, реализует довольно крупный инвестиционный проект с российским капиталом. Очень серьезный проект, который находится на контроле у президента. Когда я первый раз приехал на завод и зашел в кабинет, где работали три отдела: снабжения, внешнеэкономический и договорной, — меня сильно удивило, что все они работали без интернета. И самое страшное, что для них это было нормально.
Стелла Чиркова: И, заметьте, никто из них за все время не смог, да и особо не пытался убедить руководство, что без интернета им работать как минимум проблематично.
Иван Ермаков: Проблема была в том, что люди боялись объяснить начальству, что такое интернет и зачем он им нужен. За месяц мне все же удалось решить этот вопрос. Это был просто анекдот. Я пишу служебную записку на имя генерального директора. Проходит две недели — никакой реакции. Пишу вторую «служебку» — опять нет реакции. Я пошел в кабинет к директору и спросил напрямую: в чем дело, почему не решается вопрос?
Он мне показал мои «служебки» с совершенно странными комментариями далеких от интернета сотрудников на них. Например, «интернет разрешать нельзя, потому что у нас появятся компьютерные вирусы». Или еще: «к интернету было бы лучше подключиться по выделенной линии к „Белтелекому“, но это очень дорого, и предприятие сейчас не может себе его позволить».
Тогда я взял свой ноутбук, свой 3G-модем и показал директору: вот Skype, вот в нем контакты специалистов завода, который поставляет нам оборудование, и те вопросы, которые вы с ними решаете в переписке по две недели, я решаю за 10 секунд. На следующий день после этого отдел снабжения закупил 3G-модемы, и на заводе наконец появился интернет.
— Вы уже три года живете в Беларуси. Какие для вас самые главные преимущества жизни здесь по сравнению с Москвой?
Иван Ермаков: Из каждодневного: даже в час пик можно довольно легко добраться из одного конца города в другой на машине, зимой во время снегопада город полностью очищается ночью и утром, можно спокойно ехать на работу. Ну и такие очевидные вещи, как продукты питания и общественная безопасность.
Стелла Чиркова: Чистый воздух, которым можно нормально дышать и самому, и детям. Еще Минск по сравнению с Москвой — более открытый город для туризма. Возможно, местным жителям это и незаметно, но организован город для туристов намного лучше, чем российская столица. Минск реально «сделан» так, чтобы люди могли нормально в нем жить: гулять, передвигаться, посещать театры, музеи, рестораны. Все очень доступно и удобно.
Иван Ермаков: Еще не могут не радовать органы правопорядка. Сколько раз общался с милицией и ГАИ — все время положительные эмоции. Да, они наказывают, да, выписывают штрафы, но это всегда за дело, а не потому, что надо «подработать».
Стелла Чиркова: А такого, чтобы остановили проверить документы и не отпустили, пока не нашли, к чему подкопаться, вообще не бывает. В России все по-другому: увидел взмах жезла — доставай кошелек, потому что тебя уже просто так не отпустят.
— Когда-нибудь приходилось жалеть о решении переехать в Минск?
Стелла Чиркова: Мне жалеть не приходилось.
Иван Ермаков: Нет, никогда. И, думаю, вряд ли придется это делать. А все те моменты, которыми мы возмущаемся, — это мелочи по сравнению с главным: у Республики Беларусь есть будущее, и мы будем работать над тем, чтобы оно было светлым.
Владимир Лужнев
