* * *

Зачем ты меня обнимаешь так ласково,

Ведь в мире есть тысячи женщин земных?

Они все с борщами, прическами, сказками,

Они любят море, цветы и родных.

Зачем ты надеешься жить со мной весело,

Ведь я не способна очаг сохранять?

Меня не привлечь ни деньгами, ни песнями,

Ни дети, ни дом не удержат меня.

Зачем ты так жаждешь меня, как спасения,

Ведь тысячи женщин готовы на все?

Возьмут твое имя, подарят наследников,

Забудут свободу, наденут кольцо.

Зачем ты мечтаешь о том, что не сбудется,

Зачем ты меня называешь женой?

Лишь Тьма моя вечная верная спутница,

Лишь Тьма и в посмертии будет со мной.

Май 2017

Отец дал мне так много, что ценность этих даров открывается для меня до сих пор. И я до сих пор не решила, что было самым главным и самым важным. Может быть, то, что он всегда видел во мне меня, я рано начала это чувствовать. Он смотрел не как на дочь-наследницу-продолжательницу-умницу-отличницу-красавицу и так далее, он смотрел на меня, он видел меня. Я сорок лет наблюдаю, как почти никто из родителей не видит своих детей, и детям это кажется нормальным, и родителям это кажется нормальным, и мало кто вообще задумывается на тему. Может быть, это.

Может быть, то, что он показал мне, как работает тактика "сидеть у реки", и с тех пор я никогда не мельтешу, а ко мне по реке приплывает все, что положено, включая и трупы, и более приятные вещи, но я не мельтешу и тогда, и отсутствие мельтешения - это, пожалуй, главное мое достижение. Может быть, это. Может быть, то, что он никогда ничего от меня не ждал и однажды прямым текстом сказал, что лучше всего на свете быть мной, и это не сможет никто, кроме меня, а на все остальное способны и другие. Может быть, это. Может быть то, что он не давал советов, но если я настаивала, спрашивал, кажется ли мне произошедшее достаточно важным, чтобы взять его с собой в посмертие или хотя бы вспоминать перед смертью - и все мои проблемы оказывались ничтожными и решаемыми тут же.

Отец подарил мне чудесную фразу, применимую к любым неприятностям: "Как ты считаешь, будет ли это иметь значение через сто лет". Я пользуюсь этой фразой до сих пор и не знаю способа лучше. Может быть. это. Может быть, то, что он никогда не сомневался в моей способности справиться со всем задуманным, будь то победа в самом крутом конкурсе, куда я влезала или поездка автостопом зимой в одиночестве далеко на север. Отец никогда не предполагал, что мне может не хватить силы, ума, фантазии или еще чего-то, если я захотела и собралась. Может быть, это. А возможно то, что отец никогда ничего не говорил (и я представить не могу его, произносящего подобное) на тему размножения, про внуков-наследников-продолжателей, женское призвание-роды и так далее. Хотя в его возрасте для многих было бы простительно высказаться насчет успеть увидеть внуков (не для него, конечно, ему бы я не простила). Но никогда он не видел во мне инкубатор-на-ножках, не прикладывал ко мне мерки вынашивательницы-его-будущих-внуков. Наверное, для меня-взрослой в нашей дружбе это было важнейшее знание - друзья ценны сами по себе, друзей не используют. Может быть, это. Я не знаю. Я действительно не знаю.

Сначала я обожала его, как внимательного родителя, который всегда был рядом. Потом я любила его, как человека, который меня слушает и слышит. Потом я восхищалась им, как будущим другом, который принимает меня целиком. Потом я была с ним, как с лучшим другом, с которым мы почти всегда молчим - молчим вместе. Молча мы делали столько невероятно прекрасных вещей - мы выгуливали сенбернара, лечили кошек и дрессировали ворону, мы ходили в походы, мы соревновались в гребле, мы паяли, мы писали программы для игр на калькуляторе и часами, а то и ночами играли в никому не понятные вычисления, мы вдвоем читали никому не интересные книги и никогда их не обсуждали, мы чинили мебель, мы убирались, мы готовили, мы вырезали и выжигали, мы курили трубки и чистили их до блеска, мы собирали из конструктора роботов, мы делали старинное оружие, мы придумывали трехмерные шашки и морской бой, мы переносили классические романсы в заведомо странные тональности, мы складывали фигурки из танграма, мы перерисовывали картины по клеточкам и, наверное, сейчас нас сочли бы парой аутистов, но нам всегда было интересно, неважно, что никто больше не мог участвовать в этих развлечениях, поскольку никто не понимал, как и что надо молча делать.

Может быть, благодаря всем этим совместным занятиям, я поняла, что нет смысла тратить время на мужчин, которые не хотят всегда быть рядом, пусть даже молча и пусть даже делая никому не понятную ерунду. Я всегда выбирала тех, которым моя компания в любом деле казалась интереснее любых развлечений во внешнем мире.
У меня уже много лет снова есть лучший друг, но я все равно скучаю по отцу. Не потому, что он мог бы дать мне больше, а я неблагодарная, и мне все мало. Просто скучаю.

Читать другие рассказы Стеллы

Сегодня день рождения у моего отца, Бориса Петровича Чиркова. Сразу за Днем Космонавтики - в детстве мне это казалось логичным и очевидным. Не потому, что отец всю жизнь работал на космос, нет, хотя я стала гордиться этим значительно раньше, чем сумела хоть примерно понять масштаб его таланта и величие знаний и умений их научного отдела. Конечно, все было засекречено, и, конечно, отец ничего не рассказывал, а слова в патентах на его изобретения я не понимала даже со словарем, поэтому бумаги от меня не прятали. Но это всегда не имело значения. Отец сам был космосом - огромным, молчаливым, загадочным, притягательным. Его любили и принимали в совершенно разных компаниях, но я всегда видела, что он - абсолютный инопланетянин, случайно попавший в человеческое тело. Он мыслил не так, как обычные люди, он разговаривал не так, как обычные люди (в те недели, когда он вообще разговаривал, конечно), он жил в совершенно другом темпе, в другом ритме, он видел мир иначе - и мне всегда это нравилось. И я надеялась, что он будет моим лучшим другом, когда я вырасту и со мной можно будет дружить по-настоящему. И я выросла, и он стал моим лучшим другом и был им почти двадцать лет. А потом, когда он умер, мне пришлось самой стать себе космосом.

Я столько всего рассказывала про отца, про его родителей, про наши с ним развлечения, мне кажется, вы уже наизусть выучили. Не буду повторять. Расскажу одну забавную историю, в которой отец вел себя совершенно типично для него, а непривычные окружающие были в шоке.

Я училась в шестом или седьмом классе, когда из школы позвонили и потребовали в обязательном порядке явиться на родительское собрание, дескать, невероятно важно, пропустить нельзя. Обычно на собрания не ходил никто, а в таких особых случаях ходила мама, но тут мама не успевала вырваться с работы и пришлось идти отцу. Начал он с того, что пришел не в мою школу, а в соседнюю, поскольку забыл адрес, не знал номер и немного перепутал. Там он просидел полчаса на собрании чужого класса, пока кто-то не указал ему на ошибку и не посоветовал поискать в другой школе. В другой школе нашелся нужный класс, отец устроился где-то на задней парте и мирно продремал там практически до самого конца. А в самом конце учительница дошла до моей фамилии (последней в списке) и сказала что-то на тему о том, как ни разу отца не видела и как плохо так редко посещать собрания. Видимо, она еще построила фразу в форме вопроса, поэтому отец не промолчал:

- Теперь, когда я увидел, что вы называете собранием и как это проходит, я точно больше никогда сюда не приду

- Почему? - опешила учительница

- Чтобы услышать два слова о своем ребенке, причем те два слова, которые я и так знаю, что она отличница, я больше часа слушал про каких-то Иванова и Петрова, которые плохо понимают математику и физику. Нас тут тридцать человек. Весь этот час мы могли бы работать и заниматься чем-то полезным. Вы в том числе. За час вы могли бы довольно много математики и физики объяснить Иванову с Петровым, если вас действительно волнует, что они ее плохо понимают. А если у вас в школе и предметы преподают так, как собрания ведут, то есть из каждого часа времени пользы на два слова, то очевидно, кто виноват, что Иванов и Петров не блещут. И надо предъявлять претензии к себе, а не к детям и не к родителям.

Учительница, не привыкшая к подобным разговорам, долго собиралась с мыслями, а потом выдала:

- А у вашей по поведению будет "неуд"

- Да и пусть

- И вы не хотите узнать, за что?

- Совершенно не хочу
- Вам не интересно поведение вашей дочери?

- Поведение моей дочери мне интересно, и я знаю о нем все, что мне нужно, а ваше мнение о нем мне не интересно.

- Она на большой перемене убегает из школы через окно. Один раз вылезла со второго этажа по водосточной трубе. Я ей запрещала это делать, завуч ей запрещал это делать, с ней даже директор говорил, а она продолжает. Это вообще нормально?

- Думаю, что нет. Но у нас дома она выходит через дверь. Если вы попросите ее выходить через дверь, я думаю, она не откажется.

- Выходить из школы запрещено правилами. У двери стоит охрана, мы никого на переменах не выпускаем

- Ну вот вам и ответ, почему она продолжает покидать школу через окно. Не мешайте ей выходить в дверь, и она перестанет лазить по водосточной трубе.

- Это запрещено

- Тогда вам придется смириться с тем, что рано или поздно она оторвет вашу водосточную трубу, продолжая прыгать по ней ежедневно

- Вы должны на нее воздействовать и запретить ей это делать

- Я могу лишь попросить ее пользоваться дверью, а не окнами - но для этого у нее должен быть доступ к двери.

- Запретите ей уходить из школы. Она должна быть в школе на переменах

- Если она уходит, значит, ей это нужно.

- А вы знаете, зачем она уходит?

- Нет, но какая разница

- Она бегает в булочную за хлебом. Покупает свежий батон и съедает вместо обеда. Она не ходит в столовую.

- Значит, ей не нравится, как кормят в столовой или она просто хочет есть свежий батон.

- Вы должны ей запретить

- Я не могу запретить человеку есть то, что ему нравится, и не есть то, что не нравится. Но я начинаю понимать, почему Иванов и Петров не любят математику и физику. И почему дети совершенно вас не слушают, я теперь тоже понимаю.

Больше отец на родительские собрания не ходил - ни на срочные, ни на важные, ни на какие. Я уговорила его прийти в мою школу еще только один раз - на выпускной. А на фотографии это выпускной в музыкальной школе - там отец был тоже только один раз, зато на вручении дипломов. Мне очень хотелось похвастаться им перед приятелями, и он догадался, но не отказал.

Я такая уже большая девочка - но я так скучаю.

Читать другие рассказы Стеллы